#11 Волшебник

у него тоже тюрьма четырех стен.
- это что-то засевшее глубоко внутри,
потому что куда ни бежал бы,
где ни прятался, где бы не был -
он видел её везде -
тюрьму четырех стен.
давящий потолок - небо.

в тюрьме четырех стен,
спрятавшись,
задернув серыми шторами бьющий свет,
он сидит, уставившись в пол, который день 
(может, век)
он хочет создать что-то годное из души
своей.
что-то свободное, лёгкое, что полетит,
что вырвется, открытым свой свет отдав...
надорвавший голос уличный музыкант,
гениальный художник, рисующий за гроши.
бездипломный волшебник, необразованный маг,
пока не нашедший ответ - зачем
был ниспослан ему талант -
замерзший художник, непризнанный уличный музыкант
в тюрьме четырех стен.

#10 Золото

(по фильму Barfuss)

- Я вижу то, чего не видишь ты,

и оно бежевое.

Вокруг них золотое бескрайнее поле ржи.

Я не знаю, откуда во мне столько нежности.

Я надеюсь, мне кажется -

Я хочу, чтоб она взяла меня за руку,

Я пытаюсь не думать об этом. 

Золото разлито тут в воздухе.

- Это корешок моего билета?

Он, едва улыбнувшись, из стороны в сторону

покачивает головой:

нет. 

Он не может признаться себе,

что боится смотреть на неё - 

эта походка, эти спутавшиеся у лица волосы -

то, ради чего он бросил бы всё.

И это случится, потом, в ходе сюжета,

а пока он гонит мысли об этом.

#9 Революционеры

Просто лежим на крыше.
Смотрим в небо. 
Мы здесь одни,
хотя, может, где-то есть ещё пара таких же
безумцев-революционеров, 
как мы.
Всех носителей других взглядов
мы выпроводили из города.
Зачем? А я даже не знаю,
да и мне, если честно, все равно.
Теперь этот город наш,
хотя он нам совсем не нужен.
Взятый на абордаж,
правда что, без оружия. 
Как? Почему? Зачем?
Думайте, что хотите.
У нас нет ни планов, ни схем,
эта крыша - наша обитель
на ближайшие пару часов
пока нам не надоест это небо.
Завернувшись в потрепанный триколор,
молчим, поминутно взрываясь смехом.

#8 Раз говорить о Боге

"люди - я знаю правду, все прежние правды - прочь"
Бог абсолютно в каждом, имя ему - любовь

только ведь мы не верим,
мы знаем, но не уверены,
глупые и неверные его части;
уповать на его участие,
теряясь в своих сомнениях -
это не наше дело,
но это для нас повседневно,
точнее, по воскресеньям
(на выбор - Пасха, крещение)
пока мы не поседеем
и даже, когда поседеем.

он с каждой эпохой - новый
обновленный и переделанный
всё во имя него сделали,
даже его законы.
а ведь имя его простое

#7 Серебряный

а ты вспомни серо-синий осенний дождь
и перед ним пустое, высокое небо,
что, кажется, крикнешь, и тут же звонкое эхо
сотни раз отразится, оставив мелкую дрожь
на стенках его, под которыми облака,
будто ожидая для того, чтоб пролиться повод, 
разделив светло-серое небо и темно-серый город
зависли прослойкой черненого серебра.
и вокруг каждого плоского облака ореол
перламутровых золотисто-серых лучей,
от которых, если на юг - фигурки людей,
а на север - захватывающий простор.

#6 На заборе

на заборе тоже написано.
на заборе читают все,
а потом разбирают мысленно:
что же автор сказать хотел?
на заборе больше экспрессии
и читателей тоже больше,
на заборе читать интереснее,
да и для понимания проще.
на заборе всё чётко прописано,
ярко и приметно для глаза,
тут и тема, и главная мысль, 
и идея - всё ясно сразу.
на заборе сразу признание,
сразу темя для разговоров.
так что ты не сиди в ожидании.
начинай писать на заборах.

#5 Города

а я, знаешь, люблю города:
переплёты людей, проводов, машин
и в метро стучащие поезда,
и вот эту толпу, в которой всегда один,
если в наушниках, и с ней вместе, если весна,
и как этой толпой заполняется утром Москва,
ну а к вечеру ражрежается, разряжается,
разбредаются вечером по кафе
и домой возвращаются - кто под утро, кто подшофе;
я люблю этот шум, не стихающий никогда,
им пропитан расчерченный проводами воздух,
в нём смешались гудки машин, каблуки, слова,
стук трамваев, гитар переходных отзвук...